Подлинная история John of God, знаменитого бразильского целителя
Отрывки из книги.
“Чудеса - там, где в них верят, и чем больше
верят, тем чаще они случаются…”
Дени Дидро
От авторов. Давид Гай и Игорь Шихман
Если бы еще год назад нам сказали, что мы напишем эту книгу, мы бы крайне удивились: наши творческие интересы лежали совсем в иной плоскости. Ранее в своей журналистской, писательской работе мы не занимались подобной тематикой, более того, относились к ней с определенной долей скептицизма. Мы и имени-то John of God слыхом не слыхивали.
Однако случилось то, что случилось – близкая родственница одного из нас, получившая тяжелейшую травму ноги, совершила вместе с мужем поездку в Бразилию, в деревню Абаджания, к целителю, Медиуму, которого называют самым могущественным из всех живущих сейчас на нашей планете. Их впечатления об увиденном настолько поразили, что мы решили узнать как можно больше об этом человеке.
Но и тогда мы совершенно не думали что-либо писать по этому поводу. Решение созрело в тот момент, когда один из нас впервые попал в Casa – духовный госпиталь и собственной персоной прошел лечение у John of God, называемого в миру его подлинным именем – Жоао.
…Так родилась эта книга, посвященная знаменитому целителю, первая на русском языке. Вот она, перед вами.
Мы не ставили целью возвеличивать своего героя, заниматься его популяризацией – он в этом не нуждается.
Мы строго подошли к отбору материала, не зацикливаясь исключительно на уникальных случаях в его практике. Тем не менее, мы привели множество свидетельств людей, в том числе говорящих по-русски, которые на собственном примере испытали воздействие духовной силы Жоао.
Мы не скрывали и того, что у нашего героя немало недоброжелателей и врагов, омрачающих его существование, безуспешно пытающихся объявить его чуть ли не шарлатаном…
Мы хотели нарисовать подлинный портрет человека, к которому устремляются паломники из десятков стран. Целителя, совершающего тяжелейшую работу, своего рода миссию ради и во имя страждущих.
И если хотя бы некоторые люди, утратившие веру в себя и в возможность своего выздоровления, прочтя книгу, решат поехать в Абаджанию и обратиться к целителю Жоао, мы будем считать свою задачу выполненной.
Белые одежды
Игорь Шихман: Я встал рано утром. Облачился в традиционные для Абаджании, но непривычные для меня белые одеяния – хлопковую тунику и балахонистые “Бермуды” – и вышел за калитку.
Одновременно из соседнего двора вышли двое незнакомцев в похожих белых нарядах. Потом еще пара. За ней показался одинокий молодой человек в замысловатой чалме, делающей его похожим на индийского факира.
Светало. Солнце едва пробивалось сквозь плотный слой облаков. Стояла обычная для сезона дождей погода. Облачно и невероятно влажно. Ткань костюма мгновенно стала влажной и прилипла к телу.
Наша небольшая группа молча дошла до главной улицы Абаджании и влилась в общий поток. Все спокойно, чинно, не обгоняя друг друга, двигались в одном направлении.
Я огляделся. С боковых улочек и многочисленных постоялых дворов, расположенных на абаджанском Бродвее, к нам присоединялись новые и новые паломники, образуя живописную процессию из людей различных возрастов, вероисповеданий и цветов кожи. Многие передвигались в инвалидных колясках самых неожиданных и замысловатых конструкций. Немало людей с видимыми физическими недостатками, вероятно, вследствие перенесенных тяжелых заболеваний.
Пристально всматриваюсь в лица паломников. Лучшего слова для определения статуса этих людей, образующих толпу страждущих, прибывших в Абаджанию в надежде на чудо, на мой взгляд, трудно подобрать.
Мною прожита достаточно долгая жизнь. Я многое видел на своем веку и в полной мере научился состраданию и острому восприятию чужой беды. Вглядываясь в лица спутников, я поразился: их не нужно было жалеть, они в этом не нуждались, в их глазах читалась вера и надежда.
Молчаливая, по-своему торжественная утренняя процессия пробудила во мне, на первый взгляд, странные ассоциации. Вдруг мне почудилось, что все это происходит не в далекой, затерявшейся за экватором бразильской деревне, а где-то на гигантской съемочной площадке, и здесь создается очередной голливудский блокбастер о чудесах Иисуса Христа. Все мы – участники процессии – не просто паломники, а загримированные статисты массовки. Сейчас вспыхнут юпитеры, явится очередная кинозвезда – исполнитель главной роли, и по команде знаменитого голливудского режиссера начнется великое таинство. Слепому вернется зрение, немому речь, парализованный начнет ходить…
А вдруг… Вдруг это вовсе не съемки, а фантастическая машина времени перенесла нас в истинно Христовы времена?..
В следующее мгновение я очнулся и вернулся к действительности. Процессия привела меня к воротам Casa Ignasio (Дом Игнатия Лойолы), где тридцать лет творит подлинные чудеса признанный целитель, великий медиум Жоао, известный миру под именем John of God.
С разными чувствами приходят сюда паломники. Большинство, по моим наблюдениям, идет с сомнением и скептицизмом. Другим, потерявшим надежду на традиционную медицину, не остается ничего другого, как верить. Сомнения многих людей легко понять – уж больно нереальными и фантастическими кажутся рассказы об абаджанском кудеснике. Рассказы, которые больше походят на легенды. (Забегая вперед, замечу, что после короткого пребывания в Абаджании и знакомства с Жоао, абсолютное большинство посетителей Casa становятся рьяными приверженцами и пропагандистами медиума).
С каким же чувством я впервые переступил порог Casa? В целом отношу себя к категории здоровых людей, хотя, конечно, есть проблемы, как у любого, перешагнувшего шестидесятилетний рубеж. Впрочем, с ними можно мириться и нормально жить, если вести здоровый и активный образ жизни. Что я изо всех сил стараюсь делать. Словом, я определенно не входил в категорию людей, рассматривающих паломничество к медиуму в далекую Бразилию как свой последний шанс.
Меня в Абаджанию привело скорее любопытство, желание познать что-то новое. Честно признаюсь: мое любопытство подкреплялось в целом позитивным отношением к целителям. (Конечно, если они не ловкие проходимцы, умело играющие на человеческих слабостях и вере в чудо).
Дальше все происходило, как накануне и обещал ассистент Медиума Диего, проводивший ориентацию для вновь прибывших. Обычно эта встреча проходит во вторник вечером, перед началом очередного недельного цикла. К ней не стоит относиться как к формальности. Вообще, все, что происходит в Casa, строго продумано и четко выверено. От паломников требуется самая малость: следовать заведенным правилам.
Диего, который, как правило, встречает новичков и вводит их в курс дела, – человек необыкновенно приятный и интеллигентный. Самое главное, он обладает неиссякаемым запасом терпения и такта. Я искренне позавидовал его спокойствию и невозмутимости. Ему можно задавать любые вопросы, даже самые нелепые, и вы всегда получите на них исчерпывающие ответы.
– Вы говорите, что следует молиться перед тем, как войти в зал медитации, – напомнил я. – Но я не знаю не одной молитвы…
Судя по реакции моего собеседника, вопрос не застал его врасплох.
– Молитва – не просто обращение к Богу. Ее проникновенные слова расслабляют душу, делают ее более восприимчивой к добру.
Диего внимательно посмотрел на меня.
– Этого можно добиться не только с помощью слова божьего, - продолжил он. – Например, читайте хорошие и добрые стихи. О любви, о матери, о мире…
Я не преминул воспользоваться советом Диего. Повторял про себя любимые стихи Иосифа Уткина. Добрые, грустные и немного ироничные…
Люди, попав на территорию Casa, вначале направляются в маленький магазинчик. Здесь паломники получают талоны для посещения Жоао. Один цвет для тех, кто идет на первый прием, другой цвет означает второй визит. В магазинчике продаются кристаллы, от маленького кулона на шею до гигантского для украшения жилища. Здесь же различная эзотерическая литература, атрибутика Центра.
Получив талон-пропуск, занимаю место на просторной крытой террасе. Небольшой овальный подиум, немного напоминающий эстраду. Нам рассказали, что тут Жоао периодически публично проводит контактные (физические) операции. Без капли наркоза делает надрезы, удаляет новообразования, потом накладывает, также без анестезии, швы. Внедряет в ноздрю медицинской зажим – глубоко, на всю его длину. Крови при этом бывает самая малость. Простым кухонным ножом чистит глазное яблоко…
Стену подиума украшает молитвенный деревянный треугольник – точка притяжения всех паломников. Основание его заполнено записками и фотографиями. Треугольник – это способ общения людей с Entities. Entities – часто повторяемое в Casa слово. Этот термин относится к Духу, который в определенный момент сеанса вселяется в тело Медиума (Жоао).
К треугольнику постоянно очередь. Люди задерживаются здесь на одну-две минуты. Шепотом говорят о самом сокровенном: просят помочь в житейских и семейных делах, молят о здоровье для себя и близких, жалуются на судьбу и несправедливость. Мало ли что тревожит нас, мешает полноценно жить и быть счастливыми… Один мой знакомый просил избавить его от пагубной страсти картежника. Теперь клянется, что его мольбы дошли и возымели действие.
Дожидаюсь своей очереди, снимаю обувь и босиком иду к треугольнику. Не задумываясь, повторяю действия всех, кто прошел передо мной. От старожилов Абаджании доводилось слышать об особом тепле, исходящем из треугольника. Памятуя это, вплотную приближаюсь лицом к центру магического знака. К своей досаде, ничего не ощущаю. Это обстоятельство несколько обескураживает меня, но отнюдь не понижает мое любопытство.
Спустя несколько дней, когда я вновь пришел к треугольнику, то действительно почувствовал не просто тепло, а настоящий жар, исходивший от него.
– Не удивляйся, – пояснил мне один из помощников Медиума, его тезка, профессор зоологии Гоянского университета Жоао Ристли, посвятивший Casa десять лет жизни. – Ты не исключение. Так случается часто. Все зависит от настроя, восприятия души.
…В Casa пропадает охота смотреть на часы. Время течет плавно и спокойно.
В ожидании встречи с Жоао удивительно легко завязываются новые знакомства. Люди, еще час назад не знавшие друг друга, непринужденно и без утайки рассказывают самое сокровенное, делятся бедами и заботами, в одночасье становясь близкими. Безусловно, в воздухе Casa витают особые флюиды доброжелательности и миролюбия. Недаром побывавшие в Абаджании потом охотно поддерживают знакомства, завязавшиеся в этом месте. Возникает ощущение, будто тут паломников посвящают в члены особого духовного братства.
…Постепенно вырастает длинная очередь. В половине восьмого утра появляется помощник Жоао по имени Рикардо, которого я немедленно переименовал в Апостола Петра. Тот, как известно, нес вахту у врат рая; Рикардо выполняет ту же роль, только у двери, ведущей в святая святых Casa – зал медитации. Именно здесь проводит большую часть времени Жоао.
В помещение приглашаются пришедшие медитировать. Ассистенты зорко следят за занимающими места паломниками. Почему зорко? Потому что за долгие годы прекрасно изучили их психологию. Новички изо всех сил стараются устроиться поближе к Медиуму. Вопреки привычной логике, такое соседство не всегда приносит пользу. Случается наоборот…
Ровно в восемь доступ в зал медитации прекращается и дверь закрывается. Опоздавшие, а их единицы, даже не пытаются уговаривать с виду добродушного Апостола Петра. Он неумолим. Все знают: в Casa – железная дисциплина.
Наступает время коллективной молитвы. Ее по очереди ведут помощники Жоао. Здесь, как в хорошем театре, все роли давно распределены. Одни ведут молитвы, другие поддерживают порядок, третьи служат переводчиками, четвертые ассистируют во время контактных операций… И каждый из них обязательно время от времени медитирует в зале, оказывая поддержку Жоао.
Познакомившись со многими из них поближе, узнав их истории и причины, приведшие их в Casa, я понял: все они – глубоко и искренне верующие люди. Вера у них особая. Они беззаветно верят в Жоао и его благородную миссию. Верят, что Бог и Entities помогают ему творить добро. Для них утренняя молитва – не просто традиционное обращение к Всевышнему. Это, по их мнению, важная составная часть духовной терапии.
Утренняя церемония завершается “всеобщим братанием”. Последние слова молитвы паломники читают, обнявшись.
Дверь вновь раскрывается, и в зал приглашаются паломники, ранее встречавшиеся с Жоао. Очередь движется равномерно. В среднем каждый задерживается возле Медиума не более минуты. Бывают исключения, и тогда возникает легкий затор. Как правило, его “виновниками” становятся бразильцы, имеющие перед другими языковое преимущество, т.е. способные общаться с Жоао без переводчика. Часто дополнительными вопросами они стараются детализировать его ответ, получить более полную информацию. Никто, включая ассистентов, не вмешивается в ход беседы. Терпение и еще раз терпение.
В Casa выработан четкий ритуал общения с Медиумом. Паломники из числа иностранцев, а их большинство, заранее, до начала сессии, выбирают переводчика и излагают ему суть своих проблем. Последний собственноручно со стенографической краткостью записывает услышанное на отдельном листке бумаги, который остается у паломника. Переводчики находятся рядом с Жоао и по необходимости приходят на помощь своим подопечным. Переводы, как и другие услуги, добровольные помощники Медиума оказывают бесплатно.
В своей жизни я вдоволь насмотрелся на очереди. Не помню случая, чтобы нудное стояние обходилось без какого-либо инцидента. Это естественно: людей раздражает бессмысленная трата времени, яблоком раздора может стать любая мелочь. Даже неосторожно брошенное слово.
Очередь в Casa – особая, в ней никогда не бывает ссор и конфликтов. Даже стандартная ситуация, когда кто-то со стороны присоединяется к знакомым, не вызывает у окружающих негативной реакции. Никто ему не указывает: “Встаньте в очередь…”
Медленно в общем потоке движусь по направлению к Жоао. Наконец, до его кресла остается не больше трех метров. Я отчетливо вижу его лицо. Устало, склонив голову на бок, он внимательно слушает людей, не позволяя себе даже на мгновение расслабиться. Медиум весь внимание. Сам говорит предельно мало. Мне показалось, даже неохотно.
Поражают его глаза. Даже толстые стекла очков не могут скрыть их выражения. Глаза грустные-грустные. В них словно отражаются беды, с которыми приходят к нему страждущие. Глаза, полные сострадания и сочувствия. Они – зеркало его души, готовой принять на себя человеческие несчастья.
Наконец, делаю последний шаг и оказываюсь лицом к лицу с Жоао. Сбоку только переводчик. Быстро опускаю свою ладонь в его поднятую руку, но это не обычное рукопожатие. Скорее так врач проверяет пульс пациента и определяет его тонус. На какое-то мгновение он задерживает мою руку, словно пытаясь собрать больше информации о моем организме. Отпускает руку и быстро что-то говорит переводчику Артуру. Он повторяет мне слова Жоао на английском:
– Пять сеансов кристаллической кровати и завтра на утренней сессии спиритуальная операция.
Аудиенция получилась столь мимолетной и стремительной, что даже трудно говорить о каких-либо впечатлениях. Запомнились только глаза Медиума. Глаза, которые иногда мне снятся…
Выхожу во двор. Здесь во время сессии всегда многолюдно. Народ не спешит расходиться.
Полностью подчиняюсь здешнему ритму жизни. Отключил мобильный телефон и на время забыл о бизнесе. Все отправляются есть знаменитый абаджанский суп, и я вместе со всеми.
Признаюсь, я очень люблю супы. Для меня обед без первого блюда не обед. О супе, которым потчуют в Casa, я слышал еще до поездки. Говорят, его рецепт принадлежит самому Жоао, который, как утверждают сведущие люди, в частной жизни любит готовить и угощать друзей. Он неплохой кулинар. А еще любит шить.
Пока я размышлял, подошла очередь к кухонному окну. Любопытства ради заглядываю во внутрь. На большой плите, какие встретишь в любой русской деревне, на огне в двух гигантских кастрюлях, ведер на пять-шесть каждая, булькает аппетитное варево. Пахнет вкусно. Немедленно появляется чувство голода. Приветливая бразильянка щедро опрокидывает содержимое половника в тарелку, сверху кладет краюху хлеба и протягивает мне. Здешняя столовка на крытой террасе удивительно напоминает солдатские столовые. Те же длинные столы человек на двадцать, покрытые простой клеенкой, вместо привычных стульев – лавки. Нахожу свободное место. За столом Вавилон наречий: звучат английский, испанский, португальский, польский и еще какие-то незнакомые мне языки. Все говорят наперебой и, самое удивительное, прекрасно понимают друг друга без переводчика.
Тщательно изучаю содержимое тарелки. Морковь, кабачок, лук, макароны, что-то еще, никак не могу разобрать. Суп действительно вкусный, наваристый, но без мяса. Его готовят местные поварихи, а всю черновую работу по очистке овощей добровольно выполняют энтузиасты из числа паломников. Основное и незыблемое условие Casa: никто никого ни к чему не принуждает. (Через неделю на кухне я видел бывшего полковника ВВС США Гленна, прекрасно перемалывавшего кабачки. Им командовала расторопная чернокожая повариха).
Набравшись энергии (недаром Диего на ориентации утверждал, что суп исключительно богат энергией), я пообещал себе не пропускать здешних трапез.
Теперь с новыми силами можно заняться делами, решаю я, и отправляюсь в лавку купить талоны на процедуру “кристаллическая кровать” – единственную платную услугу в Casa. Правда, плата минимальная, скорее символическая. Следуя предписанию Жоао, записываюсь на пять сеансов…
Утренняя сессия подходит к концу. Расспрашиваю людей, перенесших спиритуальную (бесконтактную) операцию. Завтра мне предстоит пройти такую же процедуру. Подвожу итог дня. Заработал свой первый опыт, слегка освоился в Casa. Обстановка пришлась по душе, люди тоже…
Авторы книги:
Давид Гай - журналист, писатель. Немало лет проработал в газете «Вечерняя Москва». В 1993 году эмигрировал в США. Живет и работает в Нью-Йорке. Его перу принадлежат около двух десятков книг. Среди наиболее известных – роман «До свидания, друг вечный», повести «День рождения» и «Телохранитель»; документальное исследование «Вторжение» - о войне, развязанной Советским Союзом в Афганистане, и «Десятый круг», посвященное жизни, борьбе и гибели в годы войны Минского гетто (недавно книга вышла в США на английском языке под названием «Innocence in Hell»).
В последние два года в Москве изданы три новые книги Давида Гая: роман «Джекпот», сборник документальных очерков о крупнейших авиаконструкторах «Небесное притяжение» и роман «Сослагательное наклонение».
Игорь Шихман - журналист, бизнесмен. Родился в Одессе, работал в московских газетах. Автор нескольких документальных книг. В 1989 году эмигрировал в США. Активно участвовал в передачах ньюйоркской редакции радиостанции "Свобода". Публиковался в эмигрантских изданиях. Затем занялся бизнесом, создал торговую фирму, которая известна во многих странах. Недавно выпустил книгу повестей и рассказов "…Не скажу за всю Одессу".
Так получилось, что 2014 году на своем духовном пути, я встретила женщину, проживающая в Испании.Она
была у него. И рассказала, как себя чувствовала после операции. Она говорила, что приехала с мамой к
нему. Джон им сделал без операционную операцию. Ощущение такое, говорила она, что после операции все
тело болело, как будто она сделал настоящую операцию. Тело ныло и болело.
Читайте наши новости 
Подлинная история John of God, знаменитого бразильского целителя
Написать комментарий
вверх